Полное имя и фамилия
Дэвид Ван Лоррен\Devid Van Lorren
Возраст
19 лет
Факультет
Режиссура
Биография
Я иду по пустынному парку, то и дело оглядываясь назад. Меня не покидает то постороннее чувство, что возникло еще тогда, когда я вышел из здания редакции. Словно что-то следовало за мной. Порой казалось, что до моего слуха доносился тихий треск ломавшихся веток под ногами, и я снова оборачивался. Но парк по прежнему был пуст, невыносимо пуст. Конечно, мне нравилось одиночество и тишина, но скорее оно начинало давить на мозги. Я останавливаюсь и сажусь на лавочку, чья потрескавшаяся окраска заставила меня лишь ухмыльнуться. Моя рука тянется к карману  куртки, и вскоре в бледных пальцах мелькает сигарета. Я закуриваю и слегка наклоняю голову, задумываюсь о ближайшей работе. Мне надо написать сценарий небольшой, но уже имеющей свой вес постановки. А только ли об этом я думаю? В моей голове начинаю мельтешить отрывки моей жизни, а воспоминания заставляют прикрыть глаза и откинуться на спинку лавки. А памятью грех не воспользоваться…
Я, Дэвид Ван Лоррен, родился в туманной Польше, в семье местного бизнесмена, Ричарда Ван Лоррен, и детской писательницы, Элиды Баннер. Ну, как познакомились и полюбили друг друга мои родители рассказывать не могу, отмечу только то, что мать не сразу приняли в свое общество предки отца. Словом, привереды были мои бабка с дедом. Только через два года, они все таки дали свое благословение и разрешили свадьбу, которая была, в прямом смысле этого слова, прям таки королевская. Сразу после свадьбы…эм…им пришлось огорошить своих родителей новостью обо мне. Те, конечно, возопили о том, что отказываются брать под опеку помимо «еще одной вертихвостки», меня «будущую прожорливую, и весьма крикливую проблему». Отец, не долго думая, *настолько были сильны чувства*, забрал половину их капитала, и увез беременную жену в Англию. Там моя семья и осталась жить. Взаимоотношения в семье были нормальными, ребенок я был жданный, и вроде, как полагается, детство у меня должно быть нормальным. Оно и было хорошим – мне ни в чем не отказывали, баловали, но родителей я своих почти не видел. Мать постоянно пропадала в редакции и типографии, отец – в офисе. Так прошло пять лет, и особой любви к своим «шнуркам» я не испытывал.
Ну, когда мне исполнилось 6 лет, меня отдали в частную элитную школу, где я и проучился все одиннадцать лет. Закончил я ее с отличием, хоть и примерным поведением не отличался. Наотрез отказывался носить официальную форму, а если и заставляли – сразу же закатывал рукава и штанины, словом бастовал. Несмотря на это меня не выгоняли. Просто дело в том, что я оказался «способным мальчиком» и сразу же проявил себя в области истории, а позже и информатики. Да, это была типичная болезнь – я не мог и дня провести без книги. В тот момент, когда дворовые мальчишки играли в войнушку, я сидел и читал серьезные книжки. К пятнадцати годам уже одержал победы в многих олимпиадах, относительно по истории и информатике, и основательно испортил зрение.   
Когда мне исполнилось 16, я потерял мать. Она скончалась на больничной койке, в местной городской больнице. Я до сих пор помню те белые стены, длинный безмолвный коридор, укоряющий взгляд и кивок доктора. Помню поседевшие виски отца, заплаканное личико Микки, мое младшей сестры. Помню, как только палата опустела, я подошел и присел на край койки. На ней лежала, совершенно бездыханно родная женщина, которую я почти не видел, и, как казалось остальным, почти не любил. Наоборот – я ее любил. На тумбочке в моей комнате стояла ее фотография, я навсегда запомнил запах ее духов. Но не успел я сказать, что люблю ее, родную. Помню, как скрипя зубами, силясь на расплакаться как девчонка,  дотронулся до мертвенно-холодной руки, слегка сжал. Провел другой рукой по густым светлым локонам, спадающим по ее плечам, по бледной коже, словно передо мной лежала не мать, а фарфоровая кукла. Помню – я что-то шептал, что-то похожее на «Прости меня…Прости…». Помню, как зажгло глаза от предательских слез.
В тот же день, после похорон, я сильно поругался с отцом, который по каким-то причинам, винил меня в ее гибели. Но виновен был не я, а болезнь – так все думали. И я тоже. С того дня наши отношения желают лучшего – ничего не осталось от того человека, который каждую свободную минутку проводил с сыном и дочерью.
Потом переехал в Бруклин, поступил в Мэриленд. На факультет режиссуры. Дабы имея хорошее жизненое восприятие, я поражал профессоров сей кафедры реалистичными *порой даже слишком* постановками и короткометражками.   
Когда мне исполнилось 18, в моей жизни произошло еще одно событие, словно Бог решил на каждый мой День рождения преподносить отличительный «подарок». Я попал в серьезную автоаварию. Был гололед, шины занесло – машину вынесло с дороги. Я впал в кому, и лишь чудом остался жив. В таком состоянии я пробыл месяц, когда же мой организм восстановился, врачи вынесли вердикт – частичная амнезия. Половину моей жизни, которая теперь частично возвращается во снах и всплесках памяти, я забыл. А может это и к лучшему? …
В реальность меня возвращает докуренная сигарета, которая недовольно опаливает губы. Облизнув обожженную кожу, я встаю и ухожу. Возвращаюсь к жизни, к быту, к учебе и друзьям…         
Характер
Дэвид – веселый и открытый парень, душа любой компании. Имеет хорошее чувство юмора, знает как себя повести в той или иной ситуации. Он – настоящий романтик *такие еще не вымерли*. Почти всегда в его глазах можно увидеть некую задумчивость, с которой он и идет по жизни. Уравновешенный, ответственный парень. В отношениях с девушкой серьезен, считает отношения на одну ночь ну просто непонятными. Хоть…Сам порой от этого не отказывается. Как и каждая творческая личность, Дэвид имеет хорошее воображение, активист. В свои постановочные работы  вкладывает кусочек души, порой доводя учителей своими фильмами до инфаркта. Не жалеет себя в случае неудачи. Любит людей, похожих на него. В любой компании сможет найти тему для разговора, у него много друзей так, как общение с Дэвидом приносит в их жизнь много нового. Защитить себя может, но не бьет лежачего. Почти всегда находиться, по своей натуре, в центре событий. Легко заводится, легко остывает, но раз дал слово - держит до конца.
Любит неординарных, активных людей, с которыми интересно общаться.  Не любит, когда ему лгут, определяет это с первого раза. Также не яшкается с теми, которые ставят себя выше остальных. Ненавидит, когда на девушке слишком-слишком много косметики, не уважает однообразие. Курит, в малой степени употребляет алкоголь. Порой "балуется" легкими наркотиками, дабы забыться. Не любит быть вторым.
Внешность

Представьте себя такую ситуацию. С вами по соседству поселяется новая семьи, и вы, конечно, не исключая нынешние моральные традиции, сразу же идете поздравлять их с новосельем и знакомиться. Во время столь короткого разговора вы узнаете, что новоприбывшие – семья Ван Лоррен. На следующий день гостеприимная миссис Ван Лоррен приглашает вас на чай. Контрольные фразы, прямые ответы – довольно таки интересная беседа. Совершенно случайно ваш взгляд падает на книжные стеллажи, стоящие в гостиной комнате. «У вас есть дети?» - спрашиваете вы, заметив несколько книг со сказками. И словно для наглядного примера, в комнату вползает малыш. Мальчик. Вот таким вы первый раз видите Дэвида Ван Лоррен, собственной персоной. Темные волосики слегка завиваются и попадают на глаза, отчего малыш недовольно морщится. Он доползает до ближайшего стула и, упрямо цепляясь за его края, встает на ноги. Сразу же замечается некоторая косолапость, и, когда на ваших глазах малыш пытается пойти, вы улыбаетесь. На удивление, малыш добирается до вас, маленькими ручонками цепляется за штанину брюк. Вот так вы и стали другом семейства Лоррен.
Проходит много лет, а точнее в общей сумме десять полных лет. Ваши связи с данной семьей стали настолько крепки, что мальчишка растет на ваших глазах и становится практически вторым «сыном». Когда тому исполнилось десять лет, можно отметить, что внешний вид его кардинально изменился. Он повзрослел, и это все-таки так и должно быть. Из косолапого малыша он превратился в долговязого мальчишка, все время ходящего с синяками на спине и локтях. Темные волосы длиной по скулы. Глаза зеленого цвета, уже приобрели лукавый прищур. Как и самого обычного мальчишку, Дэвида всегда видели в растянутых, в некоторых местах конкретно протертых джинсах, футболках и безрукавках. Уже в таком раннем возрасте не приемлил свитера и брюки, которые, кстати, и являлись формой в частной школе.
Когда мальчишке исполняется шестнадцать, вы наконец-то понимаете, что означает сие высказывание: «Трудный возраст». Вы больше не видите того мальчишку, хоть и сорванца, но сохранившего в чертах лица детскую наивность. Перед вашим вниманием  предстает Личность с большой буквы, Дэвид Ван Лоррен. Среди своих сверстников парнишка сразу же бросается в глаза, точнее сказать выделяется из однородной массы общества района, в котором проживал в тот момент. Детская долговязость сформировалась в весьма натренированное телосложение благодаря постоянным физическим нагрузкам и занятиям спортом, в частности легким бегом и баскетболом. Темные волосы чуть выше скул, всегда в творческом беспорядке.  Но… Парнишка все еще отказывается от официальных костюмов, предпочитая им затертые джинсы и преимущественно черные футболки.       
Время тянется, как жевательная резинка – но вот паренек превращается в 19летнего юношу, уже вставшего на путь истинный. Жизнь полна метаморфоз, и его судьба не стала исключением. Вы все еще остаетесь другом семьи.  Когда входите  в их дом, как в свой собственный, уже привыкли к тому, что видите. Молодой парень, еще не мужчина, но уже не мальчишка, сидит в кресле. На коленях – неизменно ноутбук или какая-нибудь историческая книга, и поэтому Дэвиду приходится нередко носить очки. Глаза приобрели холодный отблеск, говорящий о начитанности и уме. Лицо его не отличается тонкими чертами аристократа, то бишь черты чуть округленные. Правая бровь рассечена. В стиле одежды паренек все еще отдает должное джинсам и футболкам, нередко в них ходит вне учебного времени. Но с возрастом прибавилось изысканности – на учебу он ходит в различных, но исключительно темных, джинсах, рубашках и пиджаках, относительно кожаных. Следует отметить, что и недостатков он не лишен… Ну, во-первых, сразу же в глаза бросается тонкий шрам на лице, пересекающий правую щеку от виска до ближнего кончика губ; также шрам имеется на животе возле пупка – после операции. Следует отметить, что парень является левшой. Конечно, все, что дано от природы немного приукрасил – то есть, татуировки форева. Их у него пять: на двух запястьях – браслет из колючей проволоки *не бойтесь, нарисованной*, около пупка – маленькая пентаграмма, на правой лодыжке – кельтский знак, означающий «Свобода», а на спине *его гордость* - два черно-белых крыла по лопаткам.
Желаемый статус
Я.Никогда.Не.Ошибусь.
Связь
Чейз, ты сам знаешь
Пробный пост
Кхе-кхе.... Мне Чейз (то бишь Лешка) разрешил не писать. Играю я нормально, потом сами посудите по постам.... )